Престольный Праздник в Свято-Михайловском монастыре Республики Адыгея

21 ноября 2011 года.

ПРОРОК

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился.
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
"Востань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей."
1826
А.С. Пушкин.

Беседа в реабилитационном центре "Единство" на Евангельские темы.

ПРИБЫТИЕ МОЩЕЙ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ В г. МАЙКОП ИЗ БАРИ.

ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКИИ ЯЗЬІК В СОВРЕМЕННОЙ РУССКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ШКОЛЕ.

Вятка 1994 г.

Печатается по благословению Высокопреосвященнейшего ХРИСАНФА, Архиепископа Вятского и Слободского.

Проф. В. К. Журавлев, Москва

ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКИЙ ЯЗЬІК В СОВРЕМЕННОЙ РУССКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ШКОЛЕ

Общая концепция курса

1.0. Декрет Ленина об отделении Церкви от государства и школы от Церкви нанес страшный удар по экологии русской не только духовной, но и языковой культуры. Запрещалось преподавание Закона Божия и церковнославянского языка. На многие десятилетия прервались традиции подготовки наставников, издания учебных пособий и академического исследования церковнославянского языка - величайшей нашей драгоценности, священной и высокохудожественной оболочки русской духовной культуры и образованности.

1.1. Церковнославянский язык - язык Православной русской Церкви, средство воцерковления, введения во храм православных христиан. Современный церковнославянский язык - средство современного православного образования и воспитания, язык современной Церкви.

1.2. Церковнославянский язык - язык культурно-исторического ареала Восточной и Центральной Европы. На протяжении многих столетий он играл такую же роль, как и средневековая латынь для народов Западной Европы: был языком Церкви, народного просвещения и образования, художественной литературы и науки; но дольше и полнее, чем латынь, церковнославянский (славянский) язык выполнял функции администрации государственной и международной переписки и документации.

Во всех странах язык своего культурно-исторического ареала (латынь, арабский, санскрит) изучается в национальной школе как своеобразный фундамент языковой и духовной культуры.

1.3. Именно на русской почве церковнославянский язык имел наиболее благоприятные условия непрерывного функционирования и развития. По мнению Н.С. Трубецкого и В.В. Виноградова, русским литературным языком эпохи феодализма был церковнославянский язык". "Русский литературный язык в конечном счете является прямым преемником староцерковнославянского языка, созданного Кириллом и Мефодием в качестве общего литературного языка для всех славянских племен раннего средневековья ". Церковнославянский язык - введение в историю русской духовной культуры, русской образованности, русского народа и государства, их языковой фундамент ".

Сегодня русская национальная школа, современный русский литературный язык, русский народ искусственно оторваны от своего языкового фундамента: славянский язык выпал из программ русской общеобразовательной школы.

1.4. В недрах церковнославянского языка сформировался русский литературный язык. В основе его лежит народная русская разговорно-поэтическая стихия, но именно церковнославянский язык придал ей книжно-литературный облик. Более 55% всех элементов современного русского языка прямо или косвенно восходят к церковнославянскому языку: буквы, принципы орфографии, слова и выражения, целые грамматические категории и синтаксические конструкции. Сознательное усвоение современного русского литературного языка невозможно без церковнославянского.

1.5. Во всех странах, от Франции и Германии до Америки и Японии, где готовятся специалисты по русскому и другим славянским языкам, читается вузовский курс древнецерковнославянского (старославянского) языка. Старославянский язык - введение в славянскую филологию, сравнительную и историческую грамматику славянских языков. Усилиями международного содружества ученых хорошо исследован старославянский язык. Современный церковнославянский не исследовался. На наших филологических факультетах читается курс старославянского языка на базе древнейших текстов славянской письменности с целью реконструкции языка Кирилло-Мефодиевских оригиналов, древнейшей фиксации славянской речи.

1.6. Церковнославянский, как и любой литературный язык, - определенная совокупность ведущих текстов, с одной стороны, и определенный коллектив активных носителей этого языка, выполняющих социальную задачу хранения, передачи и расширенного воспроизводства текстов данного языка, - с другой. Непрерывным условием сохранения и функционирования литературного языка является его преподавание в школе. На протяжении многих столетий в качестве ведущих текстов церковнославянского языка выступали тексты религиозного, богодуховного содержания, активным носителем его было духовенство, позже и дьяки государевых приказов. Прекращение преподавания литературного языка с неизбежностью ведет к ликвидации механизма передачи и расширенного воспроизводства его текстов и воспроизводства его активных носителей.

1.7. После 70-летнего перерыва вновь восстанавливается курс современного церковнославянского языка в воскресных школах, гимназиях и лицеях. Но сегодня нет ни соответствующих учебников, ни программ, фактически нет и преподавателей. От некоторых филологов, знакомых с вузовским курсом старославянского, идет тенденция неразграничения курсов старославянского (древнеславянского) и современного церковнославянского языков.

Кризисное состояние экологии русской речевой и духовной культуры диктует необходимость государственного закона об отмене запрета преподавания славянского языка в русской национальной школе. Необходимо восстановить его как учебный и научный предмет, обеспечить условия постепенного внедрения (церковно) славянского языка в различные учебные заведения (воскресная школа, православная гимназия, общеобразовательная школа, гимназия, лицей, педагогическое училище, педагогический институт, православное высшее учебное заведение и т.п.) Необходимо:

— разработать общую концепцию, учитывающую состояние предмета преподавания, его цели и задачи, возможности его восприятия современными учащимися;

— разработать программы для различных типов учебных заведений;

— написать и издать учебные пособия;

— организовать подготовку наставников и т. п. В настоящей работе предлагается общая концепция курса церковнославянского языка с его двуединой целью - богодуховной и собственно историко-филологической. Для православного образования важны обе эти цели. В общеобразовательной школе для атеистов и представителей других вероисповеданий на первое место выйдет аспект историко-филологических комментариев к современному русскому литературному языку. Но и при этом благотворное влияние церковнославянского языка на формирование языковой и морально-этической культуры учащихся будет существенным. По мнению Иоанна Вышенского, "словенский язык простым прилежным чтением к Богу приводит".

2.0. Церковнославянский язык - язык Православной Церкви, особой сферы духовной жизни с особыми духовными переживаниями, настроениями, понятиями и умственными образами, каких нет в мирской сфере. В языке Церкви содержатся слова и понятия, труднодоступные человеку, стоящему вне ее: спасение, помилование, покаяние, сокрушение, искупление, грех, прегрешение, благодать, Царство Божие и т.п. В эту духовную сферу можно войти лишь душою, овладев языком текстов и богословских понятий, то есть научиться языку в богодуховном смысле. А это невозможно без овладения языком в обыденном смысле, без усвоения его грамматики и словаря.

Церковнославянский язык - важнейшее средство воцерковления православного человека. Аще убо не ув?мъ силы гласа, буду глаголющему иноязычникъ и глаголющій мн? иноязычникъ, - писал апостол Павел (1 Коринф., 14, 11). (Но если я не разумею значения слов, то для говорящего я чужестранец и говорящий для меня чужестранец). Ясно, чтобы стать членом матери Церкви, надо знать ее язык. Преподавание церковнославянского языка в воскресной школе, прогимназии, гимназии или лицее должно преследовать именно двуединую цель: богодуховную и собственно лингвистическую (историко-филологическую).

2.1. Церковнославянский язык несколько отличается от живого разговорного языка и от современного литературного языка. При внимательном рассмотрении мы обнаружим больше сходства, чем различий. Это сходство позволяет русскому прихожанину считать церковнославянский язык своим, понимать общий смысл. Различие может обусловить некоторое недопонимание деталей и частностей. Церковнославянский язык имеет свою грамматику, сохраняет некоторые грамматические категории и формы, утраченные в современном русском литературном языке. И, естественно, имеет свой состав слов и выражений, отсутствующих в современном русском языке.

Именно отличие от обыденного бытового языка и создает впечатление возвышенности, богодуховности. Церковнославянский язык является старинной нашей драгоценностью, священной и высокохудожественной оболочкой православного богослужения. Древние книжники сравнивали церковнославянский язык с иконой. Следует отметить, что для домашнего чтения все больше и больше издаются книги религиозного содержания на современном русском литературном языке: Закон Божий, Катехизис, Жития Святых. Священное Писание иногда печатается параллельно на церковнославянском языке и в русском переводе, иногда - лишь на русском языке. Остаются на церковнославянском языке Часослов, Молитвослов, Псалтырь, Акафистник. Священное песнопение труднее переводится и много потеряет в переводе. Многое потеряет в переводе на русский современный язык молитва. Русский перевод Священного Писания с неизбежностью как-то приземляет, упрощает текст, несколько сдвигает смысловые акценты. Сравните выше: иноязычник и чужестранец. В русском переводе текста "О посте" (Мф. 6, 16-18) сглажена отрицательная характеристика лицемеров: "они получают награду свою" и "восприемлют мзду свою". Бесспорно, лучше пить из первоисточника. Богоблаженные отцы в своем песнотворчестве черпали из глубоких сосудов своих облагодательствованных душ. И лишь равный им смог бы сделать адекватный перевод. И не случайно, переводы богодуховных книг с греческого на славянский совершали святые Кирилл и Мефодий, святители Алексий, Геннадий и др.

2.2. Многое может показаться непонятным в текстах песнопений из-за незнания Священного Писания и догматов Церкви, из-за сжатости выражений, необычайности сравнений, образов, порядка слов и т. п. Для углубленного понимания конкретного места в тексте необходима определенная степень начитанности, знания определенной совокупности текстов. Между прочим, именно степень начитанности наших древнерусских писателей и переводчиков определяла уровень их мастерства. До книгопечатания именно образцовые тексты, а не грамматика, были регуляторами грамматических и стилистических норм церковнославянского языка.

2.3. Недопонимание или ошибочное понимание церковнославянских текстов может быть обусловлено различием грамматического строя при общности основного фонда морфем Так, при чтении молитвы Святому Духу из-за отсутствия в современном русском языке звательной формы, "ДУШЕ ИСТИНЫ" переводят как "душа истины", но не ДУХ - ДУШЕ как БОГ - БОЖЕ. "СОКРОВИЩЕ БЛАГИХ" воспринимают как "сокровище (драгоценность) для благих людей" вместо "собрание (совокупность) всего благого". Первая строка "Достойно есть" часто воспринимается неверно. Из-за отсутствия энклитических местоимений БЛАЖИТИ ТЯ иногда членят словосочетание ошибочно: "БЛАЖЕ ДИТЯ". Слово "ВОИСТИНУ" следует отнести к "БОГОРОДИЦУ", а не к "БЛАЖИТИ" и т. д. Из-за незнания форм им. ед. м. р. действительных причастий настоящего времени псалом 90 называют "Живые помощи" (Живый в помощи вышняго в крове Бога небесного водворится). Не кажется мне вполне адекватным и современный перевод: "Живущий под кровом Всевышнего под сению Всемогущего покоится", (см. Библия стр. 612, п. 1991 г.).

2.4. "Наши богослужебные песнопения все назидательны, глубокомысленны и возвышенны. В них вся наука богословская, все нравоучение христианское и все утешения, все устрашения, - писал Феофан Затворник. - А между тем, часть из них непонятна. А это лишает наши церковные книги плода, который они могли бы производить". Это лишает нас того преимущества, которым уже второе тысячелетие отличается Православие от католицизма, Боговдохновенный подвиг учителей славянских, равноапостольных Кирилла и Мефодия, дал нам "букву в язык свой", язык своей Церкви. Именно благодаря церковнославянскому языку православный христианин не является "иноязычником", "чужестранцем" в своей Церкви. Иное дело католик, поляк и литовец, слышащий в костеле чуждый и совершенно непонятный латинский язык.

С другой стороны, усилия реформации, лютеран, кальвинистов и баптистов, переводящих богослужение на разговорный современный язык, снизили богодуховность молитвы. У штундистов нет церковных песнопений, восходящих к древним христианским традициям.

Мы же должны высоко ценить язык своей Церкви, беречь, сохранять его и священные тексты, написанные на нем. Усилиями святых отцов нашей Православной Церкви язык этот сохранен и украшен в упорной, порой кровавой, борьбе с супостатом, с "ересью латинствующих". "Латинщики хуже татар!" - воскликнул святой Александр Невский, вынимая меч ради спасения от шведских и немецких рыцарей, пришедших к нам с мечом по благословению Папы Римского. Мы должны тщательно и упорно изучать церковнославянский язык, его грамматику и словарь, богодуховные тексты, на нем написанные, учиться ставить вопросы и искать ответы на них в грамматической и богословской литературе.

Необходимо, чтобы каждый православный христианин, произнося молитву, читая Псалтирь, часослов или акафист, уразумел, что произносят его уста. Все, читаемое в храме Божием, должно достигать своей цели и проникать в душу и сознание прихожанина, научая его истинному благочестию. Необходимо петь Богу разумно, служить Богу в духе истины.

2.5. Велика роль церковнославянского языка в истории русской духовной культуры и образованности, в истории русского литературного языка. По подсчетам академиков А.А. Шахматова и Л.В. Щербы, более 55% всех элементов современного русского литературного языка (буквы и принцип орфографии, слова и обороты, синтаксис, морфология, словообразование и т. п.) прямо или косвенно восходят к церковнославянскому языку. Заимствованы целые грамматические категории. Так, причастия действительного залога настоящего времени получены из церковнославянского: горящий, грядущий и т. п. Древнерусские соответствующие причастия на -ч-, утратив глагольность, перешли в прилагательные горячий, сравните: ходячий и ходящий.

Благодаря церковнославянизмам русский литературный язык имеет уникальные синонимические ряды слов: молочные реки и млечный путь; город, огород и град Петра, ограда; голова и глава, головной и главный; глаз и око, глазастый и очевидный, заочный; рот, губы и уста, устный и губной; просвещать и просвечивать. Часто синонимические пары образуются из родственных слов, отличающихся лишь немного в плане звуковом. Но исконные слова как-то "приземлены", а церковнославянские возвышенны, сохраняют книжный, более абстрактный характер. Современный русский литературный язык - единственный непосредственный наследник церковнославянского языка, обогащенного живой народно-разговорной речью восточных славян. Это восточнославянские, украинско-белорусские и собственно русские узоры на полотне, вытканном Кириллом и Мефодием. И, пожалуй, нет второго такого современного литературного языка, столь тесно связанного с языком своей Церкви, своего культурно-исторического ареала. Другие литературные языки Православного ареала оформились позже на своей народно-разговорной и поэтической основе, прервав книжно-литературные традиции, восходящие к Кирило-Мефодиевской эпохе (сербский и болгарский, украинский и белорусский языки). Однако, церковнославянский язык продолжает функционировать в Православной Церкви этих народов.

2.6. С целью проверки и детализации гипотезы Шахматова-Щербы о соотношении церковнославянских и русских элементов в современном литературном языке в шестидесятые годы нами была проведена статистическая обработка важнейших литературных текстов истории русской словесности по методу "меченых атомов". Тщательные подсчеты показали, что оды М.В. Ломоносова и Г.Р. Державина, как и А. Кантемира, содержат до 93% церковнославянизмов. В письмах же Ломоносова к друзьям процент церковнославянизмов снижается до 50%. А.С. Пушкин установил своеобразную норму 55 % при огромном размахе с целью стилистического использования: минимум в речи Петруши Гринева и Савельича и максимум в монологе Пимена и стихотворении "Пророк". В передовой газеты "Правда", посвященной 100-летию со дня рождения Ленина, те же 55% церковнославянизмов. 2.7. Церковнославянский язык был создан как богослужебный, что с гордостью отмечали древние славянские книжники; греческий и латинский языки были лишь приспособлены для богослужения. Уникальное в истории мировой цивилизации явление!

Мартин Лютер в основу немецкого перевода Библии положил язык саксонских канцелярий. Наоборот, русский литературный язык, язык государства Российского, язык великой русской художественной литературы, философии и науки как бы "вылупился" из церковнославянского языка. Воистину, Дух Святой витает над церковнославянскими текстами, над языком церковнославянским, над буковками его.

2.8. В средние века церковнославянский расширил свои функции, стал книжно-славянским, письменным языком историко-культурного ареала православных народов Восточной и Центральной Европы. На нем писались грамоты и указы в Киеве и Новгороде, Владимире и Москве, Полоцке и Вильно, в Болгарии и Сербии, Молдавии и Валахии. На нем был написан Литовский Статут (Конституция Великого княжества Литовского). На нем создавалась художественная литература, издавались буквари и учебники для всего православного ареала. Именовался он языком славянским (словенским).

Позже, уже в эпоху Петра Великого, произошло разграничение функций книжно-славянского языка. В Церкви остался более архаичный церковнославянский язык с архаическим шрифтом. В функции языка администрации, учебной и художественной литературы стал развиваться сблизившийся с разговорной речью, обогащенный иноязычными заимствованиями русский литературный язык со своей графикой, "гражданской". "Славянский" язык стал противопоставляться "российскому , "русскому" как язык Церкви языку Государства Российского. Теперь церковный текст от мирского, "гражданского , стал отличаться не только по содержанию, но и по внешнему виду букв. Постепенно обособляясь, русский литературный язык постоянно испытывал благотворное влияние церковнославянского языка. Таким образом, чтобы лучше усвоить современный русский литературный язык, необходимо знать и язык славянский, необходима определенная начитанность в церковнославянских текстах. Об этом весьма основательно писал еще М.В. Ломоносов в "Рассуждении о пользе книг церковных в российском языке" (1758 год).

2.9. Церковнославянский язык, созданный и развившийся как язык богослужения в результате многовековой истории, вновь вернулся в лоно Матери Церкви. Других функций он сегодня не имеет. Более того, современный русский, расширяя свои функции, вторгается и в сферу духовной литературы для домашнего чтения: издаются на русском языке Жития Святых, Закон Божий, Катехизис, Библия и др. На церковнославянском языке остаются Молитвослов, Часослов, Акафистник и др., то есть то, что прихожанин может слышать в храме: церковные песнопения, молитвы, акафисты. Прихожанин должен как можно чаще бывать в храме и, по возможности, принимать участие в песнопении. Что же касается Священного Писания, то прихожанин должен благоговейно внимать ("ВОНМЕМ!") чтению на церковнославянском языке текстов, с которыми ознакомился дома в русском переводе.

3.0. С целью уточнения учебного предмета курса "Церковнославянский язык" необходимо ознакомиться с его периодизацией. Академик А.Х. Востоков предложил в истории церковнославянского языка различать три периода.

3.1. Древний (IХ-ХIII века). Этот период хорошо изучен международной научной общественностью. Изданы и тщательно исследованы древнейшие памятники славянской письменности, обобщающие словари и грамматики. Существуют многочисленные вузовские пособия по древнецерковнославянскому (старославянскому) языку. Иногда этот язык называют древнеболгарским, подчеркивая тем самым, что живой народно-языковой основой церковнославянского языка была речь болгарских славян города Солуни, родины равноапостольных Кирилла и Мефодия. Вскоре выйдет из печати новый словарь старославянского языка.

Во всех странах при подготовке специалистов по славянским языкам читается этот курс как:

— введение в славянскую филологию;

— древнюю фиксацию славянской речи - отправной пункт для построения исторической грамматики любого славянского языка;

— введение в сравнительную грамматику славянских и индоевропейских языков;

— материал для реконструкции праславянского языка.

Естественно, при этом опускается богодуховная сторона церковнославянских текстов. Курс этот читается не только славянам и не только православным, но и немцам, французам, католикам, протестантам. Хорошие пособия по старославянскому языку созданы во Франции, Голландии, США, Польше, Чехословакии. (А. Вайян, Н. Ван Вейк, Г. Лант и др.).

3.2. Средневековый период охватывает XIV-XVII века. Бурное развитие церковнославянской письменности на огромной территории от Новгорода до Львова, от Владимира до Сербии и Болгарии, от Ясс (Молдавия) до Вильно и Киева приводило к центробежным тенденциям, к появлению местных разновидностей, "изводов" церковнославянского языка. К концу этого периода появляются грамматики и словари, начинает развиваться книгопечатание. При этом обнаруживаются значительные текстуальные, словарные и грамматические расхождения.

Остро встает проблема исправления книг церковных. Создаются новые переводы Священного Писания; святитель Алексий Московский (XIV век), святитель Геннадий Новгородский (начало XV века), патриарх всея Руси Гермоген (конец XVI века) и др. С целью исправления книг царь Алексей Михайлович посылал на Афон экспедицию Арсения Суханова за древними рукописями на греческом и церковнославянском языках. Привезенные Арсением 500 богослужебных и учительных книг почитались более верными, православными. По ним исправлялись другие книги. Стоглавый Собор 1655 года в Москве утвердил необходимость исправления книг славянских с целью нормализации языка.

Этот период слабо изучен. Материалы письменных памятников той поры служат источником для реконструкции исторической грамматики русского, украинского и других славянских языков.

Отмечается заметный рост числа южнославянских элементов (болгарских, сербских) в памятниках нашей письменности, что трактуется как "Второе южнославянское влияние", отразившееся не только на языке, но и на иконописи, архитектуре и т. п. Сохраняется международный характер "словенского" языка.

33. Третий период - синодальный (1721-1917 годы) - эпоха сосуществования и развития церковнославянского и русского литературного языков, стабилизации их норм, многочисленных изданий. Вслед за процессом становления норм русского литературного языка формируются современные литературные языки сербов и болгар, украинцев и белорусов. Специфика церковнославянских текстов XVIII-XX веков не вызывала интереса ни у историков русского языка, ни у специалистов по древнецерковнославянскому языку. Филологически церковнославянский язык этого периода не изучался, хотя было написано много работ по литургическому богословию. В конце этого периода была создана "Комиссия по научному изданию славянской Библии" (1915 год).

В этот период значительно возросло обучение церковнославянскому языку. Овладение церковнославянским языком традиционно осуществлялось путем заучивания наизусть определенной совокупности текстов. Читать учились по тем текстам, которые ребенок уже знал наизусть. Часто именно навыки чтения церковнославянских текстов служили опорой обучения чтению на русском литературном языке. Учились читать по Часослову и Псалтири. Читались именно те тексты, которые ребенок каждое воскресенье слышал в храме. Церковнославянский язык звучал постоянно, гораздо чаще, чем воспринимался зрительно. Знание церковнославянского языка считалось необходимым.

В XIX веке сложилась сеть церковно-приходских школ, уездных училищ, семинарий, гимназий. Были созданы разнообразные учебные пособия по церковнославянскому языку (буквари, азбуки, учебники, грамматики и т. д.). Иногда, подчеркивая отличие школьного от университетского курса древнецерковнославянского языка (С.М. Кульбакин) добавляли слово " новый " (С.М. Миропольский, А.И. Преображенский и др.).

Анализируя учебные пособия по новому церковнославянскому языку для средней школы, изданные в России до 1917 года и современные, и зарубежные, например, Алипия Гамановича, можно заметить, что это - именно грамматика, описание склонения, спряжения, формообразование существительных, прилагательных, местоимений, глагола и т. д., элементы синтаксиса, орфографии и т.д. Оно и понятно, дореволюционный русский гимназист знал наизусть множество церковнославянских текстов, практически владел грамматическими формами. Школьная грамматика помогала так или иначе систематизировать эти знания. Регулярно посещая храм, гимназист постепенно воцерковлялся, постигал богодуховный смысл церковного песнопения. Во всех классах начальной и средней школы преподавался Закон Божий и церковнославянский. Вот почему на уроках церковнославянского языка рассматривалась лишь лингвистическая сторона предмета. И все же обилие чисто грамматических упражнений вызывало недовольство учащихся, требовало совершенствования методики преподавания.

3.4. Следует отличать и четвертый, современный период истории церковнославянского языка. Это период резкого сокращения его функционирования: уменьшения числа храмов, священнослужителей, прихожан; прекращения изданий церковнославянских текстов, утраты шрифтов, перерыва традиций его преподавания в школе и подготовки преподавателей, упразднения религиозного просвещения и образования.

Лишь в последние годы резко возрос интерес к церковнославянскому языку. Восстанавливаются храмы, открываются воскресные школы, православные гимназии, лицеи; огромным тиражом издаются сакральные и книжные тексты церковнославянским шрифтом. Церковный славянский язык вновь становится предметом преподавания в различных учебных заведениях. Нужны преподаватели, нужны учебные пособия. Нужна современная концепция преподавания церковнославянского языка.

3.5. Святейший Патриарх Алексий II неоднократно вразумлял о том, что важнейшей задачей Русской Православной Церкви является катехизация нашего народа, отмечая при этом, что дореволюционный опыт православного просвещения и образования утрачен, прервана живая связь поколений. Почти семь десятилетий "избивали пастырей, дабы рассеять стадо". Перебито целое сословие - русское православное духовенство. А оно исторически уникально: вбирая в себя выходцев из всех слоев русского народа со всей территории его расселения, оно сохраняло внутреннюю целостность, не было крепостным, тщательно сохраняло лучшие традиции русского народа, его духовную культуру, его язык и образованность. Духовное звание передавалось от отца к сыну. Выпускник духовной семинарии получал приход, женившись на дочери священника. Так, к началу XX века в церкви Николая Зарайского священствовало десятое поколение потомков отца Евстафия, привезшего образ святителя Николая из Корсуни в Рязанскую землю.

3.6. Церковнославянское произношение стабилизировалось рано и было общим для всей Руси. Это было вызвано необходимостью одинаково читать одни и те же тексты в многочисленных храмах страны. Нормы книжного произношения передавались непосредственно из уст в уста, от учителя - к ученику, от отца - к сыну, в храме и в духовном училище, дома, в церковно-приходской школе и в гимназии. Прервалась живая цепь традиций звучания церковно-славянского языка. Стандартное книжное произношение на протяжении многих столетий выступало в качестве важнейшего стабилизирующего фактора. Обучение всего нашего народа предполагало заучивание наизусть определенного корпуса текстов молитв и псалмов. Прервана живая цепь функционирования, звучания и изучения церковнославянского языка.

3.7. Едва ли эффективно преподавание церковнославянского языка по дореволюционным пособиям или современной зарубежной грамматике (С. Миропольского или Алипия) с последовательным переписыванием на классную доску и в тетради "столбиков склонения твердого и мягкого, первого, второго... пятого, столбиков спряжения и т. п. А между тем, так обычно и преподается сегодня церковнославянский язык. Не более эффективно школьникам преподносить сокращенно-упрощенный вариант вузовского курса старославянского языка.

Сегодня перед нами совсем не та аудитория, не те учащиеся, на которых ориентировались дореволюционные пособия церковнославянского языка. Еще недавно лишь несколько бабушек могли в храме вторить молитвам Отче наш и Трисвятое. За последние 3-4 года положение стало резко меняться. Все больше и больше прихожан пытается вторить церковному песнопению, но, к сожалению, нередко не точно, часто не понимая того, что произносят уста...

3.8. Задача теперь состоит не столько в изучении грамматики церковнославянского языка, сколько в формировании начитанности в текстах, выражающих высокую нравственность и твердую веру. Необходимо прививать навыки осознанного чтения с пониманием церковнославянских текстов, самостоятельно искать и находить соответствующую справку в грамматике и словаре, в православном катехизисе, истории Церкви, в творениях отцов Церкви и т. п. Необходимо приучать не просто запоминать молитву или псалом, но глубоко задуматься над каждой фразой и словоформой. Необходимо такое пособие по церковнославянскому языку, которое могло бы дать не столько грамматические, сколько религиозные, богословские, культурно-исторические и филологические комментарии с целью глубокого осознания смысла фразы, и слова, словосочетания, текста.

4.0. Подводя итог вышесказанному, следует констатировать, что именно современный церковнославянский язык и должен стать основным предметом современного православного образования и воспитания.

Составление учебника любого языка предполагает академическое, научное описание, опирающееся на серию исследований его грамматического строя и словаря.

Современный церковнославянский язык филологически, лингвистически не исследован. Более того, в опубликованных церковнославянских текстах можно заметить грамматический разнобой. Так, например, Акафист Благодарственный "Слава Богу за все" значительно сближен с современным русским литературным языком. При детальном анализе текстов на Уроках церковнославянского языка можно обнаружить грамматические явления, не отраженные в авторитетнейших грамматиках. Так, в "Молитве перед учением" форма ВНИМАЯ (причастие настоящего времени действительного залога), не будучи согласовано с подлежащим (МЫ), переходит в категорию деепричастия, примыкая к сказуемому ВОЗРАСЛИ. Необходимо организовать систематическое научное исследование современного церковнославянского языка, создать специальную богословско-филологическую Комиссию его изучения и совершенствования.

4.1. Высокая цель преподавания церковнославянского языка - воцерковление, овладение языком Церкви как в смысле богодуховном, так и лингвистическом.

В отличие от имеющихся пособий, представляющих собою грамматику, обзор парадигм склонения и спряжения, рассчитанных на запоминание, современное пособие должно опираться на тексты молитв и псалмов, бытующих в современном церковном и домашнем обиходе. Пособие должно быть построено по принципу: "от текста - к грамматике, а от грамматики - к более глубокому пониманию текста". Грамматика здесь имеет второстепенное значение, играет вспомогательную роль в осознании богодуховного смысла молитв и псалмов.

4.2. Курс церковнославянского языка в классической православной гимназии должен иметь три концентра. На третьем, завершающем концентре, как и в прежней гимназии, следовало бы дать хотя бы два-три текста в сопоставлении с греческим: "Отче наш", "Достойно есть", "Символ веры".

Курс церковнославянского языка должен быть тщательно скорректирован с курсами русского языка и Закона Божия. При оптимальной методике преподавания, оптимальном распределении времени эти курсы могут содействовать углубленному изучению каждого из них. При неправильном распределении времени они могут тормозить и мешать освоению соответствующего материала.

Преподавание грамматики церковнославянского языка до усвоения грамматики современного русского может создать некоторую путаницу в голове школьника. Труднее всего осознаются и усваиваются явления очень сходные. Труднее научиться говорить на близкородственных языках, чем на относительно далеких. Наоборот, после усвоения грамматики русского языка церковнославянская грамматика поможет глубже осознать историческую перспективу , дать материал историческим комментариям к современному русскому литературному языку(второй и третий концентр).

4.3. На начальную школу падает задача научить читать церковнославянские тексты (первый концентр). Орфоэпия церковнославянского языка, четкое произношение безударных гласных будет содействовать углубленному пониманию звукобуквенных отношений в церковнославянском и русском языках, истоков фонологического принципа современной русской орфографии. Обучение правильному произношению безударных слогов в церковнославянском снимет необходимость абсурдного обучения чтению по слогам ("проговариванию") в современной методике русского языка. Прививая навыки "печатать" церковнославянские буквы, писать уставом, наставник воспитает трепетное отношение к церковнославянскому языку как к иконе, что позже должно развиваться при анализе словосочетаний, оборотов, плетении словес и т. п. Начальная школа - начало начитанности, заучивания молитв наизусть, чтения текстов из Священного Писания, содержание которых известно из уроков Закона Божиего (Сретение, Крещение, Благовещение и др.). Очевидно, схожую цель должна ставить и воскресная школа.

На среднюю школу падает основная нагрузка формирования и развития навыков всестороннего анализа церковнославянских текстов ( второй концентр). Уроки церковнославянского языка должны быть тщательно скорректированы с уроками Закона Божия: характер, глубина и способ подачи богословских комментариев зависит от того, как излагались соответствующие догмы и положения - до или после конкретного анализа данного текста молитвы, псалма, акафиста.

Желательно детально разобрать "Молитву к Пресвятой Троице", "Молитву Иисусову", "Молитву Святому Духу", "Молитву Господню", "Похвальную песнь Богородице", Молитву к Ангелу-хранителю, "Молитву перед и после Умения, "Молитву перед и после вкушения пищи", "Повседневное исповедание грехов", "Да воскреснет Бог", псалом 90, песнопения к важнейшим праздникам (богословское толкование, филологический и лингвистический анализ).

С целью осознания специфики грамматического строя следует дать грамматические упражнения, построенные из фраз, взятых из других молитв и песнопений.

Для справок предполагается дать в пособии краткие грамматические таблицы и небольшой словарик.

4.4. Традиционно учебный курс церковнославянского языка делился на два этапа: низший курс (умение читать и писать) и высший, представлявший собою схедографию (грамматический разбор). При этом постоянно следует заучивать наизусть тексты упражнений, конкретных молитв, псалмов и песнопений, тропарей и кондаков. Постепенно заучиваются молитвы и песнопения, но не парадигмы аориста и т. п. Из основных видов речевой деятельности (чтение, письмо, говорение и аудирование) при обучении церковнославянскому языку ведущим является чтение с пониманием, что обеспечивает овладение церковнославянской книжной мудростью. Это дает возможность овладеть аудированием (слушание с пониманием) текстов, которые читаются и поются в храме. Навыки письма на церковнославянском языке ограничены задачами переписывания церковнославянских текстов церковнославянским шрифтом. На первых этапах обучения дети с благоговением и любовью перерисовывают церковнославянские буквы; с любовью к буквам, выведенным своею рукою, запечатленным "памятью руки" в душу ребенка проникает чувство красоты церковнославянского слова и текста, любовь к слову Божию.

4.5. Святой равноапостольный князь Владимир четко представлял себе христианизацию Руси как двуединый процесс: крещение и "устроение школ". Сегодняшнюю задачу катехизации нельзя решить без создания условий массового изучения церковнославянского языка как важнейшего средства воцерковления православных христиан, без целенаправленной, систематической подготовки наставников церковнославянского языка. В предисловии к Московскому изданию Псалтыри (1645 год) читаем обращение к наставникам церковнославянского языка: " Подобаетъ убо вамъ от учитиліе, в?д?ти како вамъ младыхъ детей учити божественнымъ письменемъ... а и самимъ бы вамъ знати естество словесъ и силу ихъ разум?ти "

4.6. Подготовку наставников церковнославянского языка должны взять на себя именно православные высшие учебные заведения, ибо богословская, богодуховная сторона предмета преподавания лежит вне компетенции филологических факультетов государственных вузов. Преподавание церковнославянского языка должно сопровождаться курсами по истории церкви, " исправления книг церковных", истории русской духовной культуры и словесности, духовного красноречия и церковного пения, истории славянской филологии, сравнительной грамматики славянских языков и истории пра-славянского языка, истории русского литературного языка и его исторической грамматики. Здесь же должен готовиться и будущий исследователь истории церковнославянских текстов, обладающий навыками самостоятельного сопоставления церковнославянских текстов с греческим оригиналом, с различными изданиями Священного Писания.

Сверхзадачей преподавания церковнославянского языка в православной школе и вузе является воссоздание социалемы активных носителей этого языка и создание условий постепенного возвращения курса славянского языка в общеобразовательную русскую национальную школу.

4.7. Наиболее трудно составить программу церковнославянского языка для общеобразовательной школы; в одном классе могут быть русскоязычные дети различной этнической и конфессиональной принадлежности, атеисты. Здесь может быть несколько различных программ. Необходимо ввести детей к истокам истории русской духовной культуры и образованности, показать роль и место церковнославянских и древнегреческих заимствований, привить навыки наблюдения функций и стилистических возможностей церковнославянизмов. Необходимо тщательно отобрать церковнославянские тексты, наиболее удобные для решения сложных задач курса: (историко-филологические, культурологические, образовательные и воспитательные). И с Божией помощью, молитвами святителя Тихона мы воспитаем доброе поколение людей с высокими морально-этическими идеалами и увеличим число прихожан в православных храмах.

4.8. Святителю Тихону, как и Стефану Пермскому, было гораздо труднее: они несли Слово Божие язычникам. Перед нами задача более простая - нам надлежит приложить усилия для возвращения нашему народу того, что было отнято, но что еще теплится в народной памяти, в его родном языке, в восстанавливаемых храмах, в животворящей силе Креста на маковках церквей.

Разогнано стадо, но бродят заблудшие овечки и ягнятки - русские ребятки. И пусть школьный курс церковнославянского языка послужит тем пастушеским рожком, что будет собирать стадо и вести его в Православный храм. Церковнославянские тексты сами по себе - неиссякаемый источник нравственного воспитания, чувства любви к Богу и к людям, стремление к любви, к умению различать добро и зло, истину н ложь, красоту и безобразие, источники святости, духовной чистоты и греховной нечистоты.

4.9. Декрет Ленина, выбросивший из системы русского образования церковнославянский язык, посадил наш народ на голодный языковой паек, привел к экологическому кризису русской речевой культуры. Преподавание русского языка в школе было лишено фундамента. Осознание внутренних закономерностей родного языка без его культурно-исторического фундамента, как показал международный опыт школьного образования, невозможно... Единственным выходом из создавшегося кризисного состояния является постепенное восстановление курса славянского языка в современной русской национальной школе. Предстоит огромная, трудная, трудоемкая работа. Дела много, но делателей мало... На это и хотелось мне обратить внимание русских учителей и священников отдела катехизации и отделов народного образования.

5.0. Восстановление насильственно прерванных традиций звучания, преподавания и исследования величайшей русской и общечеловеческой драгоценности - церковнославянского языка - актуальнейшая задача православного образования и воспитания.

5.1. Церковнославянский язык - язык Православной Русской Церкви, средство воцерковления и катехизации нашего народа; церковнославянский язык - язык огромного Намоленного Пространства нашего Отечества, второе тысячелетие защищающий и гарантирующий единство и целостность наследия равноапостольного князя Владимира. И если мы не сумеем сохранить церковнославянский язык в Русской Церкви, будет трудно сохранить единство Православной Церкви России, Украины, и Белоруссии.

5.2. Церковнославянский язык - язык культурно-исторического ареала народов Восточной и Центральной Европы, выполнявший большую интегрирующую функцию, чем латынь у народов Европы Западной. Во всех странах школьники изучают язык своего культурно-исторического ареала (латынь в Европе, арабский в мусульманских странах). По недоразумению наш народ лишился языка своего культурно-исторического ареала.

5.3. Церковнославянский язык сохраняется в Православной Церкви Болгарии, Сербии, Черногории, скрепляя чувство родства единоверных и единокровных народов. И если нам не удастся восстановить традиции звучания и преподавания церковнославянского языка в русской школе, труднее будет удержать его позиции в Русской Церкви, труднее будет болгарам и сербам, украинцам и белорусам удерживать церковнославянское богослужение в своей Церкви.

5.4. Можно без преувеличения сказать, что духовное возрождение нашего народа теснейшим образом связано с судьбой Русской Православной Церкви и, в значительной мере с судьбой ее языка, с процессом восстановления прерванных традиций его звучания в храме, в школе и перед домашней иконой, традиций его преподавания и исследования в России прежде всего.

5.5. Церковнославянский язык - мощнейшее средство оздоровления и очищения неблагополучного состояния экологии русской духовной и языковой культуры, русского литературного языка - прямого преемника церковнославянского языка, созданного святыми равноапостольными Кириллом и Мефодием. Не усвоив элементы церковнославянского языка, трудно осознать структуру и закономерности современного русского литературного языка, невозможно сознательно и бережно относиться к его сокровищам, умело пользоваться ими в обыденной речи.

5.6. Не раз Отечество наше стояло на краю гибели, но молитвами святых отцов наших Сергия Радонежского, Гермогена Московского и других, боговдохновенными молитвами на языке нашей Церкви, перед ее святыми иконами и заступничеством Божией Матери Русь - Россия воскресала. Так будем уповать и ныне и да послужим Господу на поприще восстановления церковнославянского языка. Труд но? Но отбросим попытки замены церковнославянского богослужения русским. Если кому-то трудна таблица умножения, не следует ее отменять.

Текст сложился в результате обобщения опыта преподавания церковнославянского языка детям с 1991 г. (Классическая гимназия Ясенево и Лицей Духовной Культуры). Доклады педсовету этих учебных заведений. Доклад на Рождественских чтениях 1993 г. Лекции и занятия, семинары по церковнославянскому языку при Отделе религиозного образования.

Впервые опубликован: г. Вятка, 1994 г. отдельной брошюрой. Почти ежегодно оформлялась ксерокопическая брошюра с вятского издания.

Приложение 1.

Церковнославянский язык в системе школьного образования и воспитания (темы лекций для учителей православных гимназий)

1. Значение и роль церковнославянского языка в развитии русской духовной культуры, народного образования и русского литературного языка.

2. Место и функции церковнославянизмов в современном русском литературном языке.

3. Современное состояние науки о церковнославянском языке. Периодизация истории церковнославянского языка.

4. Состояние преподавания церковнославянского языка в начале и в конце XX века. Наставники - программы - учебные пособия.

5. Старославянский (древнецерковнославянский) и современный церковнославянский язык. Функциональное и материальное сходство и развитие.

6. Старославянский язык как предмет историко-филологического образования славистов, введение и славянскую филологию, историю любого славянского языка.

7. Современный церковнославянский язык - язык Православной Церкви, средство воцерковления православных христиан.

8. Современная концепция преподавания церковнославянского языка в общеобразовательной школе и православной гимназии. Предмет, цели и задачи. Структура курса и специфика методики преподавания.

9. Проблема учебных пособий и подготовки наставников.

10. Практическое занятие. Чтение и разбор текста.

Литература

1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. М. Новая жизнь, 1991.

2. Сборник Акафистов, т. 11. М. Содействие 1992.

3. Алипий (Гаманович). Грамматика церковнославянского языка. Джорданвиль. 1964.

4. СМ. Кульбакин. Древне-церковнославянский язык. Харьков, 1911.

5. С.Н. Миропольский. Краткая грамматика церковнославянского языка нового периода. Санкт-Петербург, 1904.

6. А.Н. Преображенский. Краткая грамматика нового церковнославянского языка. М.-Пар., 1916.

7. Н.И. Толстой. К выходу в свет новых уроков по церковнославянскому языку. Ж. "Славяноведение". 3., 1992, с. 72-75.

8. Архиепископ Михаил Мудьюгин. К вопросу о богослужебном языке Русской Православной Церкви. Ж. "Путь Православия" № 1, М. 1993, с. 70-85.

О духовном смысле церковно-славянского языка. Священник Андрей Хвыля-Олинтер, кандидат юридических наук.

«Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано» (Мф.19:11).

Миссионерам известно много суждений о церковно-славянском языке в церковных, около- и внецерковных, а также противоцерковных (а значит, антиправославных и противохристианских) кругах. В них высказываются различные, зачастую диаметрально противоположные взгляды о его месте в церковной жизни. Одни видят в нем лишь устаревшую кальку с греческого языка, адаптированную к древнеславянской речи. Других заботит понимание народом богослужебных текстов. Третьи находят в его отвержении поддержку своим раскольническим проискам. Подлинно воцерковленные люди явственно ощущают в нем даруемое Святым Духом образное духовно-мистическое и молитвенное содержание, учрежденное на Священном Предании и Священном Писании.

С одной стороны, эти дискуссии полезны: «Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1Кор.11:19). Однако представляется, что исходить надо из очевидного факта, что церковно-славянский язык является живым богодухновенным священным языком реального Богочеловеческого организма, а не бесформенным материалом в пошивочной мастерской. Он имеет свою непрерывную духовно-мистическую и лингвистическую историю,  а также божественную метаисторию, по-своему схожие с развитием технологии иконописи и иконостаса (иконописный канон) – «богословия в красках». Нарушения любого церковного канона, вообще говоря, возможны, но духовно опасны: «Неужели мы [решимся] раздражать Господа? Разве мы сильнее Его? Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает» (1Кор.10:22-23).

Все лингвистические, шрифтовые и иные средства церковно-славянского языка также есть специализированная церковная технология выражения благой вести (лингвистический канон). Поэтому допустимо говорить и о «лингвистическом богословии» ибо в Церкви Святой Дух действует везде: «изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым» (2Пет.1:21); «все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии» (Рим.8:14). А между тем встречаются люди, пишущие о «литургическом возрождении», в частности, богослужебного языка, но почему-то даже не упоминающие о роли Духа Святого в появлении, содержании и развитии церковно-славянского языка.

Многие вероучения употребляют (часто чрезмерно и надуманно) всяческие средства определения сакральности слов, букв, образов, символов. Православию же во всем дарована Духом Святым гармоничная абсолютная полнота, в том числе и в духовно-молитвенном оружии нашего богослужебного языка, дабы «Слово… Божие росло и распространялось» (Деян.12.24).

В языковедении феномен происхождения языка как такового остается областью догадок. На эту тему бытуют разные теории и гипотезы /1/. Одна из самых ранних и сейчас наиболее глубоко обоснованных теорий – логосическая (от греч. Logos – понятие, разум, мысль). Идея о духовном или сверх-естественном божественном происхождении языка постоянно высказывается  в философии и лингвистике. Вспомним Платона (IV в. до н.э.), св. Григория Нисского (335-394), епископа Ансельма Кентерберийского (1033-1109), немецких ученых И. Гердера (1744-1803), Г.Э. Лессинга (1729-1781), Д. Тидеманна (1748-1803) и В. Гумбольдта (1767-1835), священника П. Флоренского (1882-1937) и многих иных. В настоящей статье, за недостатком места, не затрагивается православная духовная концепция происхождения языка, основы которой изложены в Библии, хотя в ней очень много интересного и поучительного для языкознания с точки зрения сущности, различий, общности и внутреннего единства языка.

Среди поклонников материализма популярны следующие гипотезы происхождения языка: звукоподражания, междометная (из эмоциональных криков – междометий), жестов, общественного договора, трудовых выкриков и трудовая. Их позиции частично оправданы. Очевидно, что на любой язык, как органичную развивающуюся систему, влияют в различной степени многие естественные и искусственные факторы.

Однако на человеческие языки (как и на судьбы народов) сильнее всего действует именно духовный мир, в первую очередь, – божественный промысл. Этот промысл наделяет языки высшими смыслами и единством. Примеров сему много. Один из сравнительно недавних – обнаружение в 1970-е годы важнейших идей Книги Бытия в идеограммах китайского письма, описанное в книге «Открытие Книги Бытия» К. Х. Канга и Этель Р. Нельсон. Краткое изложение этой книги помещено в /2/, в разделе «Лингвистика».

Важно также соотношение языка и мышления, несомненно, имеющего не только вербальный, словесный характер. Об этом свидетельствуют, например, поэтическое творчество и интуиция. Кроме того, мышление контролируется нашим сокровенным внутренним «я» – душой. Поэтому язык связан с иррациональными метапроцессами относительно сознания. Через них в человеке возникают высшие типы молитв. Несомненно, что существует православные мышление и метапроцессы, основанные на Законе Божием, прежде всего: «Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф.22:36-40).

Речь конкретного человека возникает и формируется в социальной среде. Однако обнаружены также наследственные и генетические механизмы языка. Люди обладают ответственными за речь физиологическими и анатомическими структурами, отсутствующими у животных. Эти образования, из-за порога сложности, не могли самопроизвольно возникнуть в ходе «эволюции». Звуковая речь формируется с помощью сложного произносительного аппарата, в который входят гортань, глотка, язык, соответствующие разделы мозга и многое другое. Само создание звуков, согласно нейромоторной теории, происходит не под влиянием механических резонансов голосовых связок, подобных колебанию струны, а управляется мозгом (вплоть до отдельных колебаний). Указанные биологические особенности свидетельствуют о целенаправленном  предназначении органов человека для речи и мышления, и промыслительной стержневой роли языка как средства общения с земным и горним, в том числе столь уникального и надмiрного, как церковно-славянский.

Вспомним, как исторически появился церковно-славянский язык /1, стр. 242-243/. Принцип алфавита, скорей всего, был открыт западно-семитскими народами. Древние хаанеяне использовали его в клинописи. Языкознание считает финикийский алфавит, состоявший из 22 букв, родоначальником всех алфавитов (включая греческий и арамейский). Его буквы имели свои наименования, удобную для написания форму. Названия финикийских букв образовались от слов, обозначавших предметы, начинающиеся с соответствующих звуков, например: а – алеф (бык), б – бет (дом), г – гимель (верблюд), д – далет (дверь), h – хе (крест), в – вав (гвоздь) и т.д. Греческий и арамейский языки изначально обладали алфавитами с буквами, которым были присвоены наименования и числовые значения, а не только числительные записывались в виде букв.

На основе научной лингвистической и духовной переработки византийского уставного письма VII – VIII вв. святыми Кириллом и Мефодием создаются в конце IX – начале X в. церковно-славянский алфавит и язык. Из этого письма заимствуются 24 буквы. Оба святых прекрасно знали греческий, иудейский и ряд иных языков, а также все соответствующие разнополярные духовные традиции и учения, понимали роль языка для самоосознания народов, формирования их духовности и воли к жизни. Святые Кирилл и Мефодий, будучи гениальными богословами, лингвистами и философами, гармонично и молитвенно соединили в церковно-славянском языке достоинства древне-греческого, древне-иудейского и древне-славянского языков на основе новозаветной (а также, как ее прообраза, ветхозаветной) духовности. Находясь в молитвенном единении с Богом, они вложили в церковно-славянский язык все необходимые технологические средства выражения духовности, однако, без оккультных, магических и гностических крайностей. Вот один из примеров: наименование букв первой половины церковно-славянского алфавита образуют послание святых Кирилла и Мефодия православным славянам, в том числе и нам.

Будучи живым богодухновенным языком Церкви, церковно-славянский язык исторически развивался и внешне изменялся, как и само Православие. Однако его духовно-молитвенные основы сохранялись, в силу незыблемости и полноты Священного Предания и Священного Писания, а также их неотъемлемой части – письменного и устного церковного предания (в первую очередь – богослужебных книг). Посему трепетно-уважительное отношение к этому языку – необходимое качество каждого миссионера. В конечном итоге любые изменения церковно-славянского языка и языка богослужения утверждаются Соборным сознанием Церкви в Духе Святом, а не самочинными актами.

Церковно-славянский язык используется во многих Православных Церквях по веским причинам. Он обладает особыми духовно-мистическими свойствами. С его помощью поддерживается языковое единство богослужебного общения Церквей. Язык богослужения в духовно-психологическом плане возвышается над обыденным языком. Его слова имеют понятийную емкость и метафоричность, большую по сравнению с современным языком. Он удовлетворяет специфическим требованиям к музыкальности произношения и пения. Церковно-славянская Библия наиболее полно, точно и бережно воспроизводит (сравнительно с любыми иными переводами) первоисточники — древние Библейские писания.

Письменный русский язык и его алфавит, как известно, произошли из церковно-славянского языка святых Кирилла и Мефодия. Реформа русского языка, осуществленная в 1917 году, целенаправленно ослабила его главнейшие духовные признаки: отбросила наименования букв кириллицы и их численные значения, ликвидировала их славянское шрифтовое начертание, отменила некоторые буквы, поменяла отдельные правила грамматики.

Причины реформы русского языка не имели ничего общего с наукой.  На это указывает скоропалительность решений, — состав русского алфавита был реформирован декретом секретариата Народного комиссариата просвещения уже 23 декабря 1917 года. Симптоматично, что в церковно-славянском языке алфавит начинался с местоимения первого лица единственного числа — "Азъ", а нынешний… им заканчивается — "я". В первом случае человек воспринимается как сотворенный по Образу Божьему, а во втором — как случайный результат игры бездушных сил.

В итоге якобы упрощенный русский язык в наиболее возможной степени отдалился от своего священного церковно-славянского прародителя и практически утратил уникальную духовность. В частности, извратился смысл многих новозаветных стихов (например, стали неразличимы весьма неодинаковые по смыслу слова "мир" и "мiр"), затруднилось понимание церковно-славянских текстов. Это и было истинной целью реформы языка — ударом в самую сердцевину навсегда отсечь народ от его святых православных созидательных корней: духовности, нравственности, культуры, традиций и обычаев, ослабить его волю. Последствия известны… Ныне в некоторых бывших странах СССР с этими же антиправославными целями навязывается отказ от священного и святого церковно-славянского языка. Поэтому при обсуждении вопросов совершенствования церковного богослужебного языка нельзя забывать о том, что современный светский русский язык намеренно искалечен врагами православия, славянских народов и России.

Что же такое – «священный и святой язык»?

В богословской науке мнения о понятиях «священный» и «святой» весьма определенны, но содержания понятий «священные и святые языки» нельзя считать устоявшимися. Однако православные принципы определения их можно сформулировать, используя в качестве образчика, например, восприятие иудеями их священного языка. Они справедливо утверждают, что сохранение иврита является условием существования и силы еврейского народа, его духовности, нравственности, культуры, традиций, обычаев. Причем иудеи отмечают, что устойчивость духовных характеристик этого языка обусловливает существование еврейства и иудейства как таковых. Они придают своему языку сверхкосмическое, божественное значение. Это полезно принимать во внимание при оценке и церковно-славянского языка. Кроме того, не следует забывать об измышлениях каббалистической и иной нумерологии, для того, чтобы избежать их оккультных, магических и эзотерических соблазнов.

Сама по себе священность языка еще не означает его святости. Святость есть особая законная священность – отделенность конкретно для Бога и по воле Бога: «Кто, как Ты, Господи, между богами? Кто, как Ты, величествен святостью, досточтим хвалами, Творец чудес?» (Исх.15:11). «Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа» (Евр.12:14). То есть «святость» – это абсолютная полнота истины, жизни, веры, надежды, любви и мудрости. А какая-либо своя священность текстов и предметов есть признак любой религиозной принадлежности. Те или иные священные языки используются в разных вероучениях: созидательных, или, наоборот, деструктивных. Например, у сатанистов применяется так называемый енохианский священный язык (противоположный святости). Собственные священные языки отмечаются в демонических культах. Таким образом, имеются святые священные языки и  демонические священные языки. Кроме того, надо иметь в виду, что каждый священный текст можно, с неодинаковой мерой соответствия, записать и читать на любом светском языке: естественном или искусственном, жестовом или созданном для слепо-глухо-немых и т.п.

В целом, священные языки, как думается, отличаются от светских языков общения, прежде всего, следующими свойствами:

-       возникли при божественном (или, наоборот, демоническом) участии целенаправленно для сакральных целей;

-       признаны священными каким-либо вероучением;

-       активно используются преимущественно в сакральной сфере;

-       явно отличаются от светских языков;

-       имеют какую-либо внутреннюю систему правил и оценки сакральности букв, шрифтов, слов, лексико-семантических конструкций, предложений и текстов (например, для алфавита: имя и числовое значение каждой буквы, специальные графика и знаки и т.п.);

-       обладают широкой метафоричностью;

-       используют поэтические, мелодические, шрифтовые, а также иные средства для выражения сакрального смысла.

Указанными признаками обладают, в разной мере, древнеиудейский, древнегреческий, древнеарабский и церковнославянский языки. Однако только два из них отвечают требованиям священности и святости полностью, целенаправленно при божественном участии возникли и сохраняются преимущественно как языки Священного Писания и богослужения. Это – древнеиудейский иврит и церковнославянский язык. Иврит с первых веков нашей эры был не разговорным, а преимущественно священным языком. Его священный вариант использует, главным образом, два жестко канонизированных в шрифтовом и символическом отношении алфавитных стиля: ассирийский или квадратный – «Ктав ашури», а также каллиграфический – «Стам». В отличие от иврита, в церковно-славянском языке нет строжайшей канонизации (особенно, символической) алфавитных шрифтов, хотя многие сакральные особенности написания устойчиво сохраняются.

Применяемые в иудаизме толкования букв, слов и словосочетаний священных текстов, основанные на их числовом и ином сакральном значении, называются «гематрия». Еще в начале нашего тысячелетия использовались тридцать два способа интерпретации текста Торы. Двадцать девятый способ состоит в исследовании «первичной гематрии», – арифметической (не взвешенной) суммы значений всех букв слова. Известны разные гематрии. Например, «редуцированная гематрия» (малая гематрия или малое числовое значение) составляется так же, как и первичная гематрия, однако у слагаемых отбрасываются крайние справа нули.  «Полная гематрия» образуется суммой первичных гематрий самих названий всех букв слова. Имеются гематрии, основанные на взаимозаменяемости и перестановке букв, а также прибавлением по особым правилам других дополняющих цифр («колель»).

Схожий православный анализ гематрий употребил епископ Иннокентий в критике адвентизма /3/. Находясь в Харбине, он в 1930 году писал: «Самый адвентизм имеет в себе нечто антихристово. Число имени антихриста, по апокалипсису: 666. Теперь посмотрите, не это ли самое число содержит в себе и самый адвентизм, по церковно-славянскому счислению». Далее епископ Иннокентий подсчитывал первичную гематрию фразы «самый адвентизм», опираясь на числовые значения церковно-славянских букв: с – 200, а – 1, мы – 40, й – 8, а – 1, д – 4, в – 2, е – 5, н – 50, т – 300, и – 8, з – 7, м – 40. В сумме получалось сатанинское число 666 /3, стр. 70/.

Воспользовался гематрии при анализе библейских пророчеств о Мессии популярный специалист по Ветхому Завету Д. Щедровицкий /4, стр. 241/. Дело в том, что словом «Примиритель» переведено древнееврейское xlyv — «Шилó». Оно есть производное от глагола «шала» — «быть спокойным», «быть мирным», «быть беззаботным». Это одно из имен Мессии как Примирителя Бога с людьми и людей между собою.

Выражение xlyv aby «йавó Шилó» — «придет Примиритель» — имеет в иврите простую гематрию, равную 358. Такое же значение 358 у слова xysm (Машиах) — «Мессия». То есть, согласно и этому указанию гематрии, Мессия уже пришел, так как в 37 г. до Р.Х. «отошел скипетр от Иуды», а второй Храм в 70 г. после Р.Х. был разрушен.

При чтении Торы в соответствии с правилами «библейских кодов» (при отсчете в данном варианте с равным шагом в четыре буквы от буквы y — «йод» в слове yk — «ки»), в этом ключевом с мессианской точки зрения пророчестве обнаруживается зашифрованная фраза: Mq wvy (Йешу кам) — «Йешу восстал из мертвых», то есть воскрес. В иудейской традиции имя «Йешу» (уничижительная форма) относится к единственной личности — Иисусу Христу. Это имя упоминается через «библейские коды» Торы и в других важнейших ветхозаветных пророчествах о Мессии. Библейский код – это недавно обнаруженная форма гематрии. В расчете использовались так называемые эквидистантные (равноотстоящие, расположенные с равными промежутками) буквенные последовательности в подлинных текстах Торы с вероятной значимостью порядка 99,998%. Кстати, в других книгах, созданных людьми, такие  закодированные сообщения отсутствуют.

Каббалистическая нумерология имеет дополнительные методы толкования: «нотарикон» и «темура». Нотарикон означает развертывание слов в целые фразы и свертывание фраз в слова. Темура основана на замене одних букв на другие для получения нового слова, поясняющего или модифицирующего смысл прежнего.

В народном православном предании отмечены схожие приемы, однако, не принимающие столь всеобъемлющего и законнического, как в иудаизме, характера. Например, слово «ХЛЕБ» некоторые верующие развертывают во фразу: «Христос Любовь Есть Бог». В схимническом кресте буквы означают: («Г», «А») — «Глава Адама»;  («Г», «Г») — «Гора Голгофа»; («М», «Л», «Р», «Б») — «Место Лобное Распят Бысть» (исходя из пророчества Адама о том, что его погребут на месте, где будет распято Слово Божие, которое оросит Своею кровью его череп), а также — «Место Лобное Рай Бысть»; («К», «Т») — «Копие» сотника Лонгина и «Трость» с губкой; («НИ», «КА») — Победитель; («СНЪ», «БЖIЙ») — «Сын Божий» или аббревиатура («I», «Н», «Ц», «И») — «Иисус Назорей Царь Иудейский»; («IС», «ХС») — имя «Иисуса Христа»; («ЦРЬ», «СЛВЫ») — «Царь Славы».

Иудейские мудрецы предупреждают, что «нельзя использовать гематрию для того, чтобы привнести в учение то, что не согласуется с мнением мудрецов прошлых поколений, исходивших из знания традиций. Однако можно прибегать к гематрии для того, чтобы найти еще одно подтверждение их высказываниям, и заслуга того, кто найдет подобную гематрию, весьма велика. Так пусть не устает мудрый искать гематрии, чтоб подкрепить слова Истины» /5, стр. 13/.

Показательно, что в иудейских книгах полно упоминаний о мудрецах, мудрости, знании и традициях, но ничего не говорится о богословах, богословии, благодати и Священном Предании, которое, как известно, есть жизнь и сознание Богочеловеческого организма – Тела Христова в Духе Святом.

Иудеи утверждают, что «буквы святого языка – это не просто символы, обозначающие звуки. Эти буквы подобны элементам, из которых слагается весь материальный мир, они – «колесницы, «перевозчики», Б-жественной энергии, и каждая из них несет свой особый энергетический заряд» /5, стр. 15/. Ссылаясь на религиозные авторитеты, они пишут: «язык каждого народа связан с силой его ангела – хранителя на небесах, но святой язык связан только со Святым, Благословен Он, с его помощью Всевышний сотворил все сущее и его передал Он в удел и вечное наследие народу Израиля. Итак, святой язык не похож на все прочие языки, он – источник силы еврейского народа… Евреи сохранили в Египте чистоту святого языка, и это – одна из заслуг, за которые они удостоились избавления из египетского рабства… Упадок интереса к языку чреват для еврейского народа самыми пагубными последствиями» /5, стр. 16/. Нам бы, христианам, помнить это про святой церковно-славянский язык!

Древний иврит, в силу крайне законнического и безблагодатного характера нынешнего иудаизма (уподобляющегося в этом магизму), активно используется для обоснования каббалистических учений, причем не только в собственно иудаизме, но и в оккультизме, гностицизме и сатанизме. Это весьма знаменательно при оценке течений иудаизма, каббалы и нумерологии. Поэтому даже апостол любви Иоанн Богослов пишет: «Знаю твои дела, и скорбь, и нищету (впрочем ты богат), и злословие от тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское» (Откр.2:9), смотри также (Откр.3:9). Оценка тех иудеев здесь резкая, но справедливая. Но так как Православие есть религия любви, трезвения и гармонии, то для того, чтобы каждый из нас заглянул в собственное сердце, полезно вспомнить совет апостола Павла римлянам об отношении ко всем иудеям (см. Рим.11:25‑36).

Древний иврит и церковно-славянский язык духовно тесно взаимосвязаны, прежде всего, через Священное Писание, поэтому сравним начальные буквы их алфавитов. Однако еще раз припомним, что иудейский язык зиждется на законничестве, а церковно-славянский – на благодати.

Проанализируем букву иудейского алфавита a – «Алеф». Значений этой буквы у мистиков несть числа. Об этом написано много книг, в частности, в оккультно-эзотерическом источнике /6/, далеком от Православия (тем не менее, эти сведения полезны в православной миссионерской деятельности). Например. Понятие буквы: парадокс, божественный отпечаток на человеческом существе. Смысл названия буквы: бык, тысяча, учение, защитник. Форма: две противоположные силы (верхний и нижний штрихи Йод) удерживаются вместе  уравновешивающей силой (диагональный штрих Вав). Число: 1. Пространство: атмосфера между небом и землей. Время: промежуточный сезон между зимой и летом, когда земля напитывается дождями. Качество: великое сострадание. Архетип: высшее проявление души Мессии.

Теперь рассмотрим церковно-славянскую букву А – Азъ. Ее имя есть местоимение первого лица единственного числа. Напомним, что на иврите местоимение первого лица единственного числа записывается (справа налево) как yna, то есть, также начинается с первой буквы a – Алеф.

Похоже, что А духовно образована из Алеф  поворотом ее верхней правой черты (Йод) вокруг косой, диагональной черты (Вав), с последующим  соединением этой верхней черты с нижней левой чертой, также называемой– Йод. Можно предположить, что значения букв А и a близки, но с учетом духовности Нового Завета, в котором Мессия Своим Богочеловечеством, Своею Жертвой соединил небо с землею. Вероятно, поэтому имя буквы А обозначает личность. Конечно, конкретное историческое формирование этих букв внешне происходило по-другому. В настоящей статье имеется в виду их предположительная духовная трансформация и родственность.

Взглянем на титлы церковно-славянского языка. Титлы – вовсе не сокращения, как некоторые ошибочно считают, длины слов для экономии места. Они – особые знаки, указывающие на словесную невыразимость обозначаемых сакральных явлений. У иудеев наблюдается нечто схожее. В их священных текстах, к примеру, слово «Бог» всегда пишется как «Б-г», также пишутся все производные от этого слова.

В церковно-славянском языке две разновидности титла: простое и буквенное. Уже простое титло практически всегда сигнализирует об особых, сакральных свойствах слов. Более того, сложился их список, которые обязательно пишутся под титлом. Буквенное титло применяется только в отношении шести букв (если расположить их в порядке встречаемости в алфавите): г, д, о, р, с, ч. Эти титлы называются: глаголь – титло, добро – титло, он – титло, рцы – титло, слово – титло, червь – титло.

Чаще всего в церковно-славянских текстах встречаются два титла: слово – титло и добро – титло. Рцы – титло пишется над одним словом: «имкъ» (имярек), которое обозначает замену в тексте любого имени и фамилии. Глаголь – титло встречается только в слове «Евлие» (Евангелие) и производных от него. Он – титло пишется над двумя словами: «пррокъ» (пророк) и «Трца» (Троица) и производных от него. Червь – титло пишется только в слове «за» (зачало). Таким образом, сакральность значений титл очевидна, даже в столь краткой иллюстрации. Понятно также, что самочинный отказ от титл (и других надстрочных знаков) приведет к ослаблению и обеднению духовного содержания, молитвенности наших православных священных текстов.

В настоящей сжатой статье нет возможности полностью обозначить сакральные особенности церковно-славянского языка (например, графику шрифтов, другие надстрочные знаки, буквицы, зачала и т.п.), которые также есть виды молитвы, формы самовыражения Святого Духа. Например, надстрочный знак «звательцо» есть, с духовной точки зрения, молитвенное поминание православных византийцев, – разновидность духовной связи с ними. Для любого православного очевидна значимость единства духа и веры с нашими христианскими предками даже в подобных «мелочах». «И сказал: выйди и стань на горе пред лицем Господним, и вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра» (3Цар.19:11-12).

Конечно, этой темы надобно касаться, как уже отмечалось, в духе православного трезвения, а не гностических и оккультно-магических измышлений. Однако бесспорно, что сохранение церковно-славянского языка жизненно необходимо, не менее чем иконописи и иконописного канона, для Православия, всех православных народов, в том числе русского и украинского. Даже в малозаметном течении новаций и перемен богослужебного языка можно исказить веру. Путь отречения от «непонятного» и замены на якобы доходчивое: церковно-славянского языка на светский, икон – на картины, облачений – на костюмы, Священного Писания – на литературные переработки Библии, Таинств – на театральные  действа… ведет не к ясности, а к утрате Православия, подмене его, в «лучшем» случае, на протестантизм.

Существенно то, что замена церковно-славянского языка на светский язык вовсе не облегчит уразумения богослужебных текстов, построенных на образах Священного Писания и Священного Предания, имеющих образное (иконное) содержание. А оно постигается лишь через активную и искреннюю церковную жизнь. Тогда и освоение церковно-славянского языка оказывается естественным, сравнительно легким. 

Церковно-славянский язык, бесспорно, по своей сути целенаправленно соответствует полноте изначального новозаветного библейского мышления и духа. И не его недостаток в том, что большинство нынешних славянских христиан не умеют думать, молиться и, даже, читать на нем. Это – их беда. Данный язык служит теперь у славяноязычных народов одним из мерил качества веры, близости или к подлинной сакральности, или профанности. Разница между церковно-славянским языком и современными славянскими языками свидетельствует (наряду с другими важнейшими различиями в духовной жизни древних и современных христиан): в первых, о степени отдаления общества от Бога, а во вторых, об указанных Богом направлениях внутреннего делания нового человека.

Молитвенное творчество доступно на любом языке: русском, украинском, белорусском и ином. Но церковно-славянский язык должно сохранять в нашем богослужении, не забывая, конечно, и о светской речи. В идеале желательно гармоничное их сочетание. Например, ветхозаветные, вспомогательные и разъясняющие тексты позволительно читать в современных переводах, на проповедях озвучивать тексты (зачала) Священного Писания на светском языке, и т.п. Тем не менее, представляется, что миссионерам целесообразно чаще и явственней высказываться о высочайших духовно-мистических знамениях и смысле церковно-славянского языка, одновременно остерегая от самочинных крайностей обновленчества, протестантизма, иудейской и иной каббалы.  Этот язык, несомненно, Духом Святым через святых дан Богом как одно из канонических средств сохранения Православия и нельзя его отменять, независимо от целей, которые преследуются, в том числе благовидных.

Использованные источники:

1.    Гируцкий А.А. Введение в языкознание. – Мн.: «ТетраСистемс», 2003. – 288 с.

2.    Сотворение. Альманах Общества креационной науки. – М.: Паломник, 2002. – 336 с.

3.    Иннокентий, епископ. Почему христиане празднуют воскресение, а не субботу (ответ адвентистам седьмого дня). – Харбин. 1930. Переиздание Свято-Преображенской церкви г. Сторожинец, 2000. – 72 с.

4.    Щедровицкий Д. Введение в Ветхий Завет. – Т. 3: Книги Левит, Чисел и Второзакония. – М.: Теревинф, 2000. – 464 с.

5.    Рав Матитьягу Глазерзон. Тайны Пасхальной агады. – М.: «Мосты культуры», 2000. – 176 с.

6.    Костенко А. 22 священные буквы: Введение в еврейский алфавит для изучающих Каббалу, Таро и нумерологию. – Киев: Ника-Центр, 2003. – 160 с. 

7.    Балашов Н., протоиерей. На пути к литургическому возрождению. – М.: Культурно-просветительский центр «Духовная Библиотека», 2001. – 508 с.

Автор: Священник Андрей Хвыля-Олинтер,

кандидат юридических наук, доцент БелГУ,

проректор по науке Белгородской духовной семинарии,

полковник внутренней службы в отставке,

ответственный секретарь Комиссии по духовной безопасности

Экспертного совета по национальной, миграционной политике

и взаимодействию с религиозными объединениями

при полномочном представителе Президента Российской Федерации

в Центральном федеральном округе